Карабах: моя поездка на войну…

k_markarian — 22.02.2013 Теги: Митрофанов Четверть века назад, 20 февраля 1988 года внеочередная сессия народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области (с преимущественно армянским населением) обратилась к Верховным Советам Армянской ССР, Азербайджанской ССР и СССР с просьбой рассмотреть и положительно решить вопрос о передаче НКАО из состава Азербайджана в состав Армении. Что не противоречило ни праву нации на самоопределение, ни историческим реалиям… Но следом начались стычки, в конце февраля – погромы армян в Сумгаите, в январе 1990 года – погромы в Баку. А в конце 1991 года – война.

В этом конфликте отразилась неспособность руководства СССР что-то предпринять для сохранения Советского Союза.
Центральная власть во главе с Горбачевым лишь инфантильно наблюдала за происходящим...


армянский мальчик на войне - фото Рубена Мангасаряна (bbc.co.uk)

Несколько раз я просил редакцию «КП» командировать меня в Карабах, считал, что жирую в Риге, пока мои соотечественники защищают Родину. Наконец, в июле 1992-го добро было получено. Из Риги в Москву ехал поездом, затем до Еревана – самолетом. Там, в комитете помощи Карабаху, в здании, куда по иронии судьбы, я ходил в 8-м классе в школу юного журналиста имени Юлиуса Фучика, я получил мандат, разрешающий мне воспользоваться одним из вертолетов, курсирующих между Ереваном и Степанакертом…



Русская Мария…

И вот я в кабине МИ-8. В хвосте лежат пакеты с почтой и никогда не виданными мною прежде журналами «Деньги и кредит» и «Пожарное дело» еще за декабрь 1991 года.

В вертолете знакомлюсь со взводным разведроты Артемом Агаджаняном и его братом из Ставрополя. В Ереване в госпитале они навещали младшего брата, раненного в ногу. Из семи братьев четверо (еще до всех событий) переженились и разлетелись из родных мест. Трое - остались в Степанакерте. Все вместе воевали в одной роте, пока не ранило Андраника.

Президент Армении Серж Саркисян (уроженец Степанакерта, во время войны был министром обороны Карабаха) про армяно-турецкие протоколы и Азербайджан:


В Степанакерте их найти просто, объясняли братья. Достаточно лишь пойти к мебельной фабрике, а там спросить, где живет «русская Мария». Квартиру покажет любой. Мария Митрофановна, их мать, хоть и украинка по национальности, но соседи называют ее русской Марией, не вдаваясь в подробности.

Мария, будучи маленькой, вместе с мамой бежала в Карабах с Украины еще во время голодомора. Выросла, вышла замуж за местного краснодеревщика. Родили семерых сыновей. Но в 1972-м муж скончался от рака. Марии самой пришлось поднимать всю ораву – хорошо еще старшие подросли и помогали…

Пролетев Шуши над куполом полуразрушенного храма Христа Спасителя, который сейчас восстановлен, и крепостными стенами 18 века, приземлились на небольшой зеленой поляне под Степанакертом. Это и был аэродром.

Вертолет в мгновение обступили беженцы, желая протиснуться внутрь. Но приоритет – раненым. Однако и они оказались не первыми. Над головами стоявших медленно проплыли гробы. Еще несколько матерей в Армении не дождались своих сыновей живыми…


pics.photographer.ru

А местных погибших бойцов хоронили на городском кладбище и у братской могилы, рядом с умершими от ран в Степанакертском военном госпитале солдатами Великой Отечественной.
Холмы рядом с вертолетной площадкой тоже выглядели, как кладбище, из-за однообразных небольших столбиков-пеньков, оставшихся от акаций. Рощи пошли на растопку, как единственно имевшийся в наличии энергоресурс, еще прошлой и позапрошлой зимой.


Теймур

С первым и единственным солдатом азербайджанской армии я встретился сразу после приезда, на базе разведроты, где раньше находилась районная МТС. В казарме, в отдельной комнате, лежал раненый азербайджанский парнишка. Один из живущих тут же на базе армян-беженцев, владевший азербайджанским, взялся переводить, так как 18-летний Теймур Ширмамедов, кроме вопросов об имени-фамилии, других фраз на русском не понимал.

Теймур рассказал, что он из села Муртуза Имишлинкого района Азербайджана. В семье – шестеро братьев, трое старших - женаты, и поэтому на службу призвали его. Три месяца, по словам Теймура, ушло на учебку в Мингечауре. А 29 июля, на холмах вблизи армянского села Левонарх, что в Мардакертском районе, в первом же бою его ранило в ногу.

Под натиском армян пришлось отступать. Видя, что Теймур упал, к нему подбежал его командир – старший лейтенант Акиф Мамедов. Справившись, сможет ли Теймур идти, и, получив отрицательный ответ, офицер… отобрал автомат у своего солдата и поспешил с остальными в тыл.


военный парад в Степанакерте в честь 20-летия освобождения Шуши и формирования Армии обороны НКР, а также 67-й годовщины победы в Великой Отечественной войне.2012 год, 9 мая (panoramio.com)

На животе Теймур сумел проползти несколько метров до ближайшего дерева, где и потерял сознание. Подобрали его лишь на пятые сутки армянские разведчики. У раненого началась гангрена, поэтому на «скорой» его отправили в Степанакерт, где пришлось ампутировать ногу по колено. Держали его какое-то время в госпитале. Но потом своих раненых девать некуда стало, не говоря уже о Теймуре.

Парня и забрали к себе разведчики, решив, что обменяют его на кого-нибудь из своих. Так он и оказался в расположении разведроты, где мало что напоминало о войне. Разве что двухярусные койки, заправленные казенными одеялами, да ящики с боеприпасами.

А на стенах – никаких там плакатов с черепами и обнаженными красотками, какие я видел на базе тех же рижских омоновцев, которые, к слову, получили в 1991году за зачистку армянских сел в Карабахе медали...


Таманская дивизия и Плутарх

Зато на видном месте на стене - стенд, на котором был обозначен путь, который прошла в Великую Отечественную 89-я стрелковая Таманская Краснознаменная ордена Красной Звезды дивизия. Одна из 6 армянских дивизий и самая известная в составе советских вооруженных сил.

Она была сформирована в декабре 1941 года в Ереване, геройски проявила себя в боях за Кавказ, освобождение Таманского полуострова (за что и получила свое звание), Кубани, Керченского полуострова. За операцию по освобождению Керчи в составе Отдельной Приморской армии дивизия была награждена орденом Красной Звезды, за Севастопольскую кампанию – орденом Красного Знамени. Два полка тогда же стали называться Севастопольскими, а пятеро солдат получили звание Героев Советского Союза. И еще. Таманская - единственная из всех (!) национальных формирований участвовала в штурме Берлина. Разгромила в центре города мощное военное подразделение фашистов, за что получила орден Кутузова II степени.

После войны Таманская вернулась в Армению, в Закавказский военный округ. За время ВОВ дивизия прошла 7250 км, из них 3640 км - с боями. Освободила более 900 населенных пунктов. Более 12 тысяч воинов были награждены орденами и медалями, 9 из них стали Героями Советского Союза.

Достали этот стенд ребята в каком-то музее и притащили в казарму специально, считая, что в Карабахе они тоже ведут свою Отечественную войну.

Бывший президент Республики Армения Роберт Кочарян (во время войны возглавлял Государственный комитет обороны Карабаха, был премьером непризнанной республики, а потом и ее первым президентом) отвечает на вопросы корреспондентов азербайджанской прессы: кто инициатор карабахского конфликта:


Понятное дело, ни в какую гостиницу я уже после казармы не поехал. А отправился вместе с братьями Агаджанянами к ним домой, где меня радушно встретила Мария Митрофановна, несмотря на крайне скромную обстановку и скудные припасы...

К слову, о гостинице. На следующий день увидел, что в ней, как и в оставшихся неразрушенными школах, подвалах многих зданий Степанакерта расселились беженцы из оккупированных армянских районов. Население города поэтому увеличилось на 25 тысяч человек. Что это значило для обездоленного и без того города можно себе представить, если скажу, что Степанакерт разрушен был на треть постоянными бомбардировками и обстрелами реактивных установок залпового огня «Град» и «Ураган».

Норма продуктов: по 2 кг муки и 250 граммов сахара в месяц на человека, да и то лишь такое «богатство» стало возможным с июня 1992-го…

Но вместе с тем в центре города работал книжный магазин, в который мы с Артемом заглянули. Пока я разглядывал полки, Артем решил сделать мне подарок, купив два тома избранных жизнеописаний Плутарха, выпущенных издательством «Правда» в 1990-м году…


Марианна, обстрел и 107-летняя Айкануш

Жили степанакертцы в своих избитых «градом» домах с затянутыми полиэтиленом окнами – стекла выбиты во всем городе. Воде радовались, как жизни. Электричеству – тоже. Еще и умудрялись между бомбежками, когда был свет, посмотреть телевизор.

Тонкие жердочки-лесенки, ведущие на балконы первых этажей, прежде использовавшиеся лишь котами, облюбовали курицы (там, где люди могли позволить себе содержать такую роскошь). При первых же звуках самолетов или гуле ракет квочки бросали поиски червячков во дворах и устремлялись в курятники, оборудованные прямо на балконах…

А когда все стихало, и люди подсчитывали понесенные потери, жизнь удивительнейшим образом входила в «мирное» русло. Помню, как услышал оживленный разговор двух подружек, когда шел мимо одного из домов. Совершенно со счастливым лицом свесившаяся с балкона девушка рассказывала своей знакомой что-то очень радостное и, по всей видимости, важное. Поравнявшись, услышал:

- Ты знаешь, Марианна, наконец, нашла своего сына!

- Что ты говоришь? Ну, слава Богу!

Даже порадовался за неизвестную мне Марианну, пока еще по паре реплик не понял , что речь идет о сериале «Богатые тоже плачут»!.. Да, такой народ никакими «градами» не возьмешь!..

Жили, выпекали хлеб на самодельных печурках и старались не думать о предстоящей зиме. А она обещала быть тяжелой – все запасы, как в городе, так и в селах, что оставались про черный день, были съедены. Мясо в Степанакерте в августе 1992-го продавалось всего по 20 рублей за кило – в ход пошел пригнанный беженцами скот. Но у большинства не было даже таких денег: предприятия все стояли, работали лишь больницы, сшивая и ампутируя раненых. Да, действовал еще Дом политического просвещения – женщины собирались в нем, чтобы молиться…

Степанакерт, казалось, жил с постоянной готовностью к опасности, даже отчасти привыкнув к ней. Когда поздно вечером, 5 августа, на город обрушились ракеты, взрывы, казалось, гремели повсюду. Я и не понял, что это, подумав, что попал под бомбежку. Пригибаясь, бежал к дому русской Марии из гостей - передавал родителям жены рижского друга нехитрую посылку: бидон топленого масла, конфеты, пачки сигарет «Элита» и «Рига» (тогда ценились именно такие).

Марию Митрофановну встретил спешащей со второго этажа в подвал, превращенный в бомбоубежище. Звала меня с собой. Спросил только: где Артем? Она махнула в сторону квартиры. Кинулся за Артемом. Он сидел на балконе и, казалось, не двигался. Рядом стояла початая бутылка коньячного спирта – из запасов прекратившего свою работу завода. Артем грустно посмотрел на меня – он только что узнал, что убили его друга, попавшего в засаду.

Я пытался было призвать Артема спуститься в подвал, как все внезапно прекратилось - так же быстро, как и началось.
Уже утром узнал, что за столь короткое время (минуту-другую) погибли 22 человека, а 65 – были ранены. Через несколько дней около 20 из них умерли. В основном – женщины, дети, старики…

Погибнуть в Карабахе, не будучи даже в зоне боевых действий, было раз плюнуть. Собственно, весь Карабах превратился в то время в одну сплошную линию фронта. Здесь можно было умереть прямо в собственной квартире от осколков реактивных установок. И спрятаться не успеешь...


фото Р.Саркисяна

107-летняя Айкануш Саиян, что на снимке, уже и не рада была, что смерть вновь и вновь за долгую жизнь обходила ее стороной. Старушка – беженка из Мардакертского района – ютилась вместе со своими дочерьми и взрослой уже внучкой в подвале 9-этажного дома по улице Кирова. В 1921 году она уже бежала от резни, устроенной турками. Теперь вот снова приходилось спасаться…

На линии фронта…

Впрочем, обстреливали почти все приграничные районы Карабаха. А на самой передовой, вдоль дорог, на холмах Мардакертского района, разворачивались основные боевые действия с участием бронетехники и авиации. И, как в известном фильме, здесь тоже появились свои три танкиста и собака.


те самые танкисты с собакой - фото Р.Саркисяна

Танк экипаж назвал «Алешей» - в честь погибшего боевого товарища. А самих танкистов прозвали «дьяволами», в том числе и за то, что некоторое время назад, когда в Степанакертском аэропорту загорелся самолет с продовольствием, именно эти ребята кинулись в самое пекло выгружать продукты и тушить пламя…

На следующий день после поминок в семье друга Артема – заместителя командира роты Артура Ованесяна – собираемся на передовую. Без Артура на руках у жены остались четверо детишек. Вся подмога – старики-родители Артура, 73-летний отец которого, кстати, тоже воевал, но только за полвека до Карабахской войны – в Великую Отечественную…

Оставили семье мешок муки – хоть какое-то подспорье. На базе разведроты, куда прибыли, группе из десяти человек выдаются под роспись автоматы. Я не беру, да и мне не особо и предлагают - журналист все же должен оставаться журналистом. А вот зеленую «баночку» автоматных патронов (небольшую, но тяжеленную) на всякий случай прихватываю. Мне говорят: да зачем, там и так будут… Ага, как же!

В кузове «КамАЗа» сквозь лесистые горы несколько часов добираемся до Мардакертского района. Чем ближе к линии фронта, тем слышнее, как ухают орудия, и все больше беженцев с нехитрым скарбом, встречающиеся на пути. А еще – солдаты, бредущие вместе с ними.

В кузове грузовика, кроме местных, группа фидаинов из Сисианского района Армении. Все – добровольцы. Узнаю, что у 42-летнего водителя по профессии Хенрика Овсепяна дома остались трое детей. У 33-летнего инженера-электронщика - две дочки. Жену, которая должна была вот-вот выписаться из больницы после лечения, он поставил перед фактом: еду в Карабах! Детей приютили родственники. Остальные «боевики» - врач, рабочий, бухгалтер.

Наш «КамАЗ» внезапно останавливается. В кузов вместе с еще несколькими солдатами забирается статная женщина в маскировочных брюках и такой же куртке. На голове – черная повязка фидаи. По дороге она подбирает еще с десяток солдат – в кузове становится совсем тесно. Других она увещевает развернуться и следовать назад, откуда пришли, взывает к их совести. Мужчинам становится неудобно. Они молча разворачиваются и идут вслед за грузовиком.

Многим позже узнаю, что женщину зовут Алла, она – хирург, из Еревана. Но уже давно больше воюет, чем лечит.

До меня и всех вдруг доходит, что можем попасть в крупную переделку в любой момент. Бухгалтер внимательно смотрит на меня и предлагает держаться вместе – с одним автоматом на двоих (с меня – прихваченные на базе патроны!). На всякий - подбираю одну из лежащих в кузове «Мух» (ручной противотанковый гранатомет) и в наступающих сумерках начинаю изучать инструкцию по его использованию, начертанную на его боку…


photographer.ru

Поздним вечером приезжаем на «передовую». Сознательно закавычиваю, так как привычной нам по фильмам о войне передовой здесь нет и в помине. Впереди – дорога. У развилки – два холма. Поодаль – село Магавуз. Первое, что нас спросили: патроны есть?!

Днем здесь разгорелся жесточайший бой. На группу из 30-40 человек вышла колонна танков и бэтээров, пять вертолетов, два самолета СУ-25. Двумя имевшимися у армян танками и гранатометами много против такой армады не навоюешь. Поэтому пришлось отступать, хотя и удалось подбить по паре вертолетов, бэтээров и танков. Потери тоже существенны: пятеро убиты, двое пропали без вести, причем один из пропавших – командир одного из взводов.

Ночью вновь прибывшая группа разведчиков выдвигается к занятой «той стороной» высотам. Иду вместе с ними. Приходится сделать замечание курильщику, демаскирующему наш отряд.

Через час новый приказ – отойти назад. Ночуем на камнях. Хоть и лето, но в горах ночью холодно. Хенрик по-братски отдает мне свою куртку, показывая, что у него есть еще теплый свитер.


Снайпер и Одинокий волк

Утром для перегруппировки разрозненные отряды собираются в бывшем пионерлагере у Сарсангского водохранилища. Встречаю там коллегу из Москвы, потерявшего во время боя свою телекамеру. Все брюки сзади у него изодраны – пришлось буквально съезжать с горы на пятой точке. Еще с парой бойцов проплутали по местным лесам пару часов, пока, наконец, не вышли к танкам, на которых были кресты, а не полумесяцы…

Подвезли к пионерлагерю и «Шилку» - зенитную самоходную установку. Выглядит внушительно. Но мне знатоки объясняют, что она больше для психологического спокойствия. Электронным наведением пользоваться нельзя – «сушка» перехватывает сигнал задолго до того, как оказаться в зоне возможного поражения зенитки, и может запросто уничтожить «Шилку» ракетой. Поэтому из нее стреляют по самолету навскидку, когда он виден невооруженным взглядом. А это почти как палить из пушки по воробьям…


photographer.ru

А вот снайперская винтовка – вещь! Замечаю такую в траве. Вроде бесхозная. Едва притрагиваюсь, как слышу сурово-девичье и по-русски:

- Положь на место!

Оглядываюсь. Передо мной - симпатичная девушка с аккуратно убранными под берет волосами. Глаза – не улыбнешься. Представляюсь. Осторожно интересуюсь, что, как и какими судьбами здесь. Она – из Свердловска, звать Леной, воюет давно, хотя до этого успела закончить техническое училище по специальности швея-модельер – там, в мирной жизни. Дома остались родители и младший брат. Школьные занятия спортивной стрельбой пригодились, когда в Карабахе убили ее любимого, и она решила мстить… Других русских «наемников», о которых так любят поговорить, за более чем сутки на линии фронта я не заметил. Слышал, правда, рассказы об Одиноком волке - русском командире бэтээра, у которого в Шаумяновском районе убили родителей…

И никаких касок или бронежилетов в зоне боевых действий я ни на ком не видел. Как мне объяснили, тяжело все это носить, да и срикошетить в товарища может. Когда же я спросил одного из командиров отряда, как распорядятся моим телом, случись что (а родители и никто из родни не знал, что я в Карабахе), он меня «успокоил»: тела погибших журналистов вывозят в Ереван и хоронят там, как героев…

Когда мы возвратились из Мардакертского района, будущий президент Карабаха Аркадий Гукасян, работавший тогда советником председателя Государственного комитета обороны Карабаха по политическим вопросам, предложил мне задержаться в Степанакерте еще на день. Ожидали высокого гостя из Еревана. Когда он прибыл, мы небольшой делегацией, прихватив живого барашка, отправились в живописное место у берега горной речки под Шуши – один из древнейших городов Карабаха, его прежнюю столицу.

Шуши находится на вершине горы, занимая главенствующую позицию над Степанакертом. С нее в 1991-1992 годах Степанакерт постоянно обстреливали из установок «Град» и «Алазань». Поэтому в мае 1992 года решено было брать практически неприступную крепость штурмом. И приурочили это ко Дню Победы в Великой Отечественной войне.


взятие Шуши (militaryphotos.net)

Так что свою Отечественную войну карабахцы выиграли. И завтра в Карабахе, наверняка, будут отмечать и 23 февраля. Поэтому поздравляю всех тех своих друзей, кто отмечает День защитника Отечества! И желаю вам никогда не воевать!

Монастырь Гандзасар является одной из самых почитаемых христианских святынь Южного Кавказа и символом Нагорного Карабаха:


Кто хочет узнать побольше об истории Нагорного Карабаха и Армении, о том, почему Арарат оказался на турецкой территории, о том, какую роль сыграли в этом большевики и страны Антанты, об ахиллесовой пяте СССР – Кавказе, могут послушать и посмотреть интервью Сергея Стиллавина на «Маяке» с Андреем Арешевым, экспертом Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН и сотрудником Института политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона:

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив