"Мы — терапевты, а они — хирурги"

er_ru — 06.08.2012 Теги: Железняк Буквально за пару последних недель депутаты уже ушедшей в летний отпуск Госдумы выдвинули сразу несколько инициатив по контролю за иностранными активами представителей власти, причем все они — "многопартийные". Сначала депутат от "Справедливой России" Илья Пономарев заявил, что "иностранными агентами" стоит считать всех чиновников, у которых больше половины средств хранится за границей. Предложение Пономарева неожиданно поддержал его давний оппонент, единоросс и вице-спикер Госдумы Сергей Железняк, который не далее как в 2009 году обвинял Пономарева в поддержке общественных организаций, "финансируемых из зарубежных источников" (в ответ на это, кстати, Железняку припомнили работу на руководящих постах в компании, принадлежащей Руперту Мердоку). Теперь былые споры забыты: совместная идея (в обновленной редакции Железняка) спешно преобразовалась в законопроект и была внесена в Госдуму. Едва ли не одновременно с этим свою версию законопроекта по контролю за иностранными активами госслужащих предложила другая группа депутатов, в которую вошли представители всех четырех парламентских фракций (от ЕР — Вячеслав Лысаков и Валерий Трапезников). Этот законопроект предусматривает тотальный запрет слугам народа иметь активы и имущество за рубежом. Теперь обе инициативы, удивительно совпавшие по времени, претендуют на одобрение всей Думой. Понять логику летней атаки депутатов на финансы чиновников "Огонек" попытался в разговоре с Сергеем Железняком. 

— Зачем "Единой России" инициировать сразу два законопроекта, посвященных одной и той же проблеме?

— По-моему, очень хорошо, что у нас есть состязательность идей. Я рад, что у коллег возникло предложение, связанное с решением той же задачи, что интересует меня. Но есть, конечно, нюансы. Мы с Пономаревым предложили терапевтическое решение, направленное на выявление имущества чиновников за границей и публикацию ими этих данных, а коллеги выступают за радикальные хирургические меры: все запретить. Их инициатива имеет право на существование, и у меня тоже было бы желание предложить похожие жесткие меры, но нужно предварительно изучить все правовые аспекты. Мы требуем обязательного информирования о приобретении заграничных активов, открытии счетов и предусматриваем уголовную ответственность за невыполнение этого требования, а они настаивают на физическом ограничении чиновника в праве приобрести имущество за границей. Требовать информирования — значит призывать представителя власти открыться, стать публичным. А запрет на владение связан с соблазном уйти в тень. Последнее является риском для осуществления идеи проекта, и последствия этого необходимо изучить. Если эти риски будут незначительны, проект коллег будет иметь очевидную поддержку в обществе.

— То есть вам близка суровость коллег-законодателей?

— В целом я разделяю их позицию и сам высказывал аналогичное мнение: наличие у госслужащего имущества за рубежом делает его менее свободным в своих решениях, потому что он вынужден оглядываться на позицию той страны, в которой хранит свое имущество и деньги. Тем более что есть существенная разница, говорим ли мы о дружественных к России странах или тех государствах, с которыми находимся в напряженных отношениях. Здесь вполне может быть конфликт интересов. Поэтому я не исключаю, что по мере рассмотрения обоих законопроектов Госдумой мы можем прийти к какому-то итоговому варианту, учитывающему все поступившие предложения.

— Вам удивительно быстро удалось найти общий язык с политическим оппонентом Ильей Пономаревым. Это случайное сближение или стратегическое партнерство?

— Мой рецепт сотрудничества прост: выступать за здравые идеи, у кого бы они ни возникали. Поэтому, несмотря на бурную весеннюю сессию, у нас есть опыт внесения и рассмотрения совместных законопроектов с другими партиями.

— Насколько вы готовы учитывать мнение партнеров? Вы поддержали бы, например, первоначальную инициативу Пономарева награждать статусом "иностранных агентов" представителей власти с крупными зарубежными активами?

— Это все-таки разные сюжеты. Статус "иностранного агента" связан с финансовой подпиткой того, кто работает на средства другого государства, а наш проект говорит о том, где чиновник хранит свои деньги и имущество. Если его деятельность наносит вред стране, осуществляется в интересах другого государства, то такие преступления относятся к контролю со стороны спецслужб и не связаны с нашей инициативой. Вопросы государственной измены и соблюдения госбезопасности регулируются другим законодательством.

— Но позвольте, НКО, согласно недавно принятому закону, ведь можно называть "иностранными агентами" без ведения спецслужб.

— В законе об НКО речь идет о том, на чьи средства существует та или иная некоммерческая организация, осуществляющая политическую деятельность. Здесь не может быть аналогии: чиновники — физические лица, распоряжающиеся своими средствами, а не организации, живущие за чужой счет. В международной юридической практике существует устойчивый термин foreign agent, в законе об НКО, фактически, дан его юридический перевод. То есть мы здесь ориентируемся на существующий международный опыт.

— Как вы могли бы ответить на критику вашего нынешнего партнера Пономарева, полагающего, что вы подключились к работе над законопроектом, "чтобы его текст был более мягким"?

— На самом деле, моя задача сделать текст юридически грамотным и однозначным в правоприменении. Я бы хотел сделать его жестче и, возможно, по результатам правового анализа склонюсь к формулировкам наших коллег из параллельного проекта. Тогда будет интересно, готов ли пойти Илья Пономарев на более жесткую редакцию или нет. В любом случае формулировки законопроекта зависят от авторов только при рассмотрении Госдумой в первом чтении, дальнейшая работа осуществляется парламентом в целом. Поэтому-то, как закон выглядит в итоге, определяется голосованием Думы, а не мной и не Ильей.

— Много ли в Госдуме людей, по которым ударит ваш законопроект?

— Просмотрев открытую информацию о декларациях депутатов, я обнаружил, что у семи из них, а также у десяти членов депутатских семей есть недвижимость и счета за рубежом, без учета стран СНГ. Но это то, что касается информации, которую депутаты и так не скрывают. Если будет поддержан запрет на иностранные активы представителей власти, им придется от них избавляться. Это, кстати, непростое дело в условиях продолжающегося экономического кризиса: возможно, у депутатов возникнут сложности с быстрой реализацией своего имущества.

— Если не секрет, активы тех семи депутатов расположены в дружественных или недружественных странах?

— Список стран там весьма обширен, от Болгарии и Испании до США и Арабских Эмиратов.

— Упомянув Болгарию, не имеете ли вы в виду семейный бизнес справедливоросса Геннадия Гудкова, который как раз сейчас вызвал интерес следователей?

— Я полагаю, что проблемы Гудкова связаны не с имуществом за рубежом, а с тем, что, по представлению следствия, он вел за границей незаконную предпринимательскую деятельность. Такие вещи прямо запрещены действующим законодательством и вполне могут стать поводом для снятия депутатской неприкосновенности. Вряд ли наша законодательная инициатива скажется на ходе его дела.

— Тогда, возможно, ваша инициатива скажется на судьбе главы Следственного комитета Александра Бастрыкина, который, по мнению ряда СМИ, а также единоросса Александра Хинштейна, владеет недвижимостью в Чехии?

— История с имуществом Бастрыкина — подтверждение того, что в законе нужно точно прописать порядок приобретения имущества за рубежом или запрет на приобретение такого имущества. Чтобы всем было ясно, что можно делать, а что нельзя. Потому что сегодня действия любого представителя законодательной или исполнительной власти можно интерпретировать по-разному, что неправильно. Если закон вступит в силу, неприкасаемых не будет. Любой чиновник или депутат будет знать, что за нарушение закона ему грозит уголовная ответственность.

— Пару недель назад вы обещали на личном примере показать, насколько открытым должен быть депутат, и обнародовать данные о своих активах. Это обещание еще в силе?

— Разумеется. Моя декларация за прошлый год размещена на сайте Госдумы, там иностранных активов нет, не появилось их и сейчас. В ближайшее время я планирую опубликовать свежие данные о своем имуществе и доходах, однако сначала нужно разрешить один правовой вопрос, который будет иметь непосредственное отношение к обсуждаемому законопроекту. Нужно выяснить, не является ли рекламой упоминание названий тех банков, в которых открыты счета: если выяснится, что является, мы подготовим поправки в соответствующие законы, чтобы это обстоятельство не мешало публичному декларированию имущества. kommersant.ru

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив