Risky business - III: Эпоха великих открытий

bohemicus — 08.06.2016 Теги: Земан За свою жизнь я понял вот что: великие открытия обычно приносят великие прибыли, а прибыль - это таран, способный пробить любой запрет. Эпоха великих географических открытий была и эпохой великих наркотических открытий. Исследуя мир, европейцы повсюду обнаруживали всё новые и новые психоактивные вещества. Внедрение некоторых из них в европейскую культуру натолкнулось на мощное сопротивление, особенно со стороны церкви. Но они приносили прибыль, которую можно было обложить налогами, a в cловe "налоги" скрытo волшебство, безотказно действующее на любое государство.

   Я пишу эти строки в дни, когда в парламенте благословенной Богемии в очередной раз проваливается антитабачный закон, правящая коалиция трещит по швам, а президент Земан (заядлый курильщик) иронично замечает, что курящие составляют 30% электората, и что ссориться с таким количеством избирателей не хочет ни одна партия. Волей избирателей в демократическом обществе можно объяснить всё, что угодно, но при рассмотрeнии триумфов и поражений борцов с курением следует помнить, что в странах Евросоюза доля налогов в цене сигарет составляет от 70 до 88% (в Чехии - что-то около 74%).

                    

                 Луис де Торрес, один из легендарных пионеров курения, на коробке кубинских сигар

    Борьба с табакокурением началась в тот самый момент, когда европейцы познакомились с табаком. Согласно легенде, первыми европейскими курильщиками стали спутники Колумба Родриго де Херез и Луис де Торреc, причём Херез по возвращении в Испанию на семь лет угодил в тюрьму, ибо его современники увидели в выпускании дыма изо рта нечто дьявольское (что касается Торреca, то существует несколько взаимоисключающих вариантов его судьбы; по одной из версий, этот испанский марран остался в Новом Свете и стал индейским вождём.).

                             

                      Жан Нико,  дипломат, первым привезший нюхательный табак из Португалии во Францию, на французской почтовой марке. Именем этого человека назван никотин.
                             
   В XVI-XVII веках употребление табака со скоростью лавины распространилось по всему Старому Свету. 15 сентября 1590 года римским папой был избран Урбан VII. Он вошёл в историю тем, что пригрозил отлучением от церкви каждому, кто будет жевать, нюхать или курить табак в храме Божьем. 27 сентября, после двенадцати дней понтификата, святой отец, которого не успели даже интронизировать, неожиданно умер. По официальной версии - от малярии.

    Османский султан Мурад IV, крайне жёсткий даже по турецким меркам правитель, запретил употребление алкоголя, табака, кофе и опиума. Говорят, он переодетым ходил по злачным местам Константинополя и, застигнув кого-нибудь за чашкой кофе или с табачной трубкой, собственноручно отрубал ему голову. В 1640 году, в возрасте 27 лет, этот отличавшийся необычайной физической силой и боровшийся за здоровый образ жизни государь неожиданно умер. По официальной версии -  от пьянства (историография порой бывает весьма глумлива)

  В то же самое время на другом конце Азии, в Китае, употребление ввозимого европейцами табака запретил Чжу Юцзянь, шестнадцатый император династии Мин. В 1644 году Пекин окружили повстанцы Ли Цзычэна, и Чжу Юцзянь, как вы наверняка уже догадались, неожиданно умер. По официальной версии, он повесился, предварительно перебив своих наложниц и детей. Если верить страдающей обычными восточными преувеличениями легенде, перед смертью Чжу Юцзянь собственной кровью написал записку, в которой каялся в том, что был недостойным человеком и правителем.

  С его смертью закончилась династия Мин, а страну вскоре захватили манчжуры. Говорят, в краткосрочной перспективе усилия Чжу Юзцзяня привели к тому, что китайцы стали предпочитать табаку опиум, в долгосрочной же - закончились полным фиаско. Сегодня Китай - самая никотинозависимая страна в мире. Не менее 350 миллионов китайцев курят, и на их долю приходится свыше 2 триллионов сигарет в год, или около сорока процентов мирового потребления табака.

                    

          Слева: папа римский Урбан VII,  попытавшийся запретить табакокурение. Справа: король Англии Яков I, весьма негативно относившийся к табаку, но умевший извлечь из него выгоду.


            

          Слева: султан Мурад IV, запретивший в Османской империи табак, кофе и опиум. Справа: император Чжу Юцзянь, запретивший табак в Китае .

      Странно, что до сих пор не написан конспирологический роман о могущественном и зловещем табачном лобби, благодаря которому в  ХVII столетии  никотин завоевал мир. Борьбa с табаком растянулась на весь означенный  век и повсеместно закончилась полной победой "сухого опьянения". В 1611 году Филипп III, правление которого считается золотым веком испанской культуры, первым из европейских государей обложил ввоз кубинского и доминиканского табака налогами, а впоследствии установил государственную монополию на его продажу.

    Его примеру последовал Иаков I в Англии. На протяжении правления этого короля английская табачная политика повернулась на 180%. Сначала Иаков написал темпераментный трактат против табакокурения, потом организовал первые в истории общественные дебаты о вреде этой привычки, затем ввёл пошлину на ввоз табака, и, наконец, увеличил её на 2000%. В 1644 году табак был обложен налогами в Португалии, в 1670 - в Австрии, в 1674 - во Франции.
 
    Иезуиты, располагавшие в Новом Свете обширными табачными плантациями, пришли к теологически безупречному умозаключению: хотя курить во время молитвы нельзя, молиться во время курения можно. Папы Урбан VIII, Инокентий Х и Иннокентий ХI карали священников, размещавших свои табакерки на алтарях и нюхавших табак прямо во время литургии. Наконец, в 1725 году Бенедикт XIII (сам изрядный нюхатель) отменил наказание в виде экскоммуникации за употребление данного вещества в соборе св. Петра, признав, что этa практика всё же не столь скандальна, как зрелище прихожан, покидающих мессу ради понюшки табаку.


                       

                                                 Кофейня. Исламская миниатюра XVI века

    Пока с Запада продвигался никотин, с Востока наступал кофеин. Согласно одной не слишком правдоподобной легенде, обжаривать зёрна кофе первым научился некий эфиопский пастух в Х веке. Более реалистичная версия гласит, что кофе начали пить арабы в Йeмене где-то в XV столетии. Так называемые вращающиеся дервиши выпивали одну чашку этого тонизирующего напитка за другой, что позволяло им бесконечно кружиться в экстатичных танцах.

  Традиция утверждает, что исламские мудрецы, посмотрев на пляшущих дервишей, сочли их одержимыми и в 1511 году объявили кофе порождением Шайтана. Но тут выяснилось, что к напитку успел пристраститься сам султан. Мудрецы подумали ещё раз и сделали единственно верный вывод: это Аллах одарил правоверных кофе, дабы они могли ночи напролёт бодрствовать, изучая Коран. В середине XVI века в Османской империи уже насчитывалось около шестисот кофеен.

  В XVII веке кофе добрался до Европы (первое европейское кафе открылось в Венеции в 1629 году). Подобно табаку, кофе столкнулся с серьёзным сопротивлением, нo преодолел все преграды. Причина неудовольствия, вызываемого у властей новым напитком, была проста: люди собирались за кофе, обсуждали разные темы, включая политические, возбуждались... и не пьянели. Трезвые подданные - это всегда опасно. Это грозит заговором. Любопытно, что даже в наши дни в благословенной Богемии сторонники президента Земана называют оппозицию не иначе, как Пражское Кафе, a текущая политическая ситуация описывается формулой "Кафе против Града".

   Впрочем, для борьбы с кофеином существовал и другой предлог. B Турции Мурад IV обвинял женщин в том, что они при помощи кофе избегают беременности и снижают рождаемость. Убеждение, что кофе вызывает у женщин бесплодие, широко распространилось и в Германии. Hо в Англии всё было наоборот, и дамы утверждали, что пьющие кофе мужчины перестают быть мужчинами и годятся только для платонических отношений.


             

                                            Петиция английских женщин против кофе

      Вероятно, сбор подписей под петициями английских женщин против кофе был организован властями, потому что за ним последовал королевский указ о закрытии кафе, как мест, в которых ведутся антиправительственные речи. Этот документ Карл II Стюарт подписал 29 декабря 1675 года. Указ должен был вступить в силу 10 января 1676 года, но вызвал такую волну недовольства, что уже 8 января был отменён. Впоследствии ни свергший Стюартов Вильгельм Оранский, ни его наследники не совершали подобных ошибок и не пытались покушаться на кафе, приобретшие в Европе статус оплотов свободы.

  К концу XVII века окончательно сформировалась триада алкоголь-никотин-кофеин, занявшая в западной цивилизации столь важное место, что перечисленным психоактивным веществам позволено считаться не наркотиками, но культурными феноменами. Пётр I, осуществлявший всестороннюю вестернизацию России, внедрял и табакокурение, и кофепитие, как неотъемлемые атрибуты западной культуры (пить алкоголь русские умели и до него). Характерно, что у Петра не возникло таких неприятностей, как у Урбана VII, Мурада IV, Чжу Юцзяня или Карла II. Напротив, он преуспел во всех своих начинаниях и вошёл в историю с эпитетом Великий (а Ломоносов в одной оде и вовсе назвал его богом).

        

                                                             Европейское кафе в XVII веке

      Кофе, равно как чай или ацтекский обрядный напиток какао, пришлось адаптировать к европейскому вкусу при помощи сахара или молока. С кокой была иная сложность. Это растение содержит около 1 процента кокаина и производит на человеческий организм примерно такое же стимулирующее воздействие, как кофе (хотя вызывает более сильную эйфорию). Однако листья коки следует жевать свежими, в сушёном виде они теряют свои свойства. Попытки транспортировки коки через Атлантику не увенчались успехом, а в европейских ботанических садах её начали высаживать только в середине XVIII века и лишь в качестве экзотики. Поэтому употребление коки долгое время было ограничено западным полушарием.

     В империи инков оно строго регламентировалось и позволялось в основном правящему классу (у инков существовало некое подобие социализма, и власти регламентировали и распределяли всё подряд). Испанцы демократизировали рынок коки, сняв ограничения на жевание её листьев простыми людьми (это была одна из причин, по которой покорённые инками племена смотрели на белых пришельцев скорее как на освободителей). Против жевания коки выступала католическая церковь, видевшая в нём языческий магический обряд. Плантаторы возражали, что это средство необходимо для поддержания производительности труда.

   Коллизия разрешилась, когда церковь стала получать десятину с приносимых кокой доходов. Вскоре кока стала в Южной Америке разновидностью валюты. Испанцы рассчитывались ею с индейцами (aналогичным образом англичане использовали в качестве валюты виргинский табак). На рудниках Потоси  с середины XVI до конца XVIII века было добыто порядка 45 тысяч тонн серебра. Антонио Эскохотадо, чья "Краткая история наркотиков" считается лучшей испаноязычной работой в своей области, пишет, что в период серебряного бума потребление коки в Потоси достигало ста тысяч корзин или тысячи трёхсот тонн. Условия в шахтах Потоси такие, что без коки там просто невозможно работать.

  . В период испанского владычества индейцы не забыли и о других своих наркотиках, слегка прикрыв языческую традицию католической символикой. Например, один южноамериканский кактус получил название Сан Педро, в честь св. Петра, стоящего с ключами у врат христианского рая. Этот кактус содержит мескалин.


            


              Рудники Потоси, Боливия, наши дни. Группа шахтёров жуёт листья коки. Глядя на этих людей, мы можем представить, как их предки добывали серебро для испанцев в XVI или в XVII веке.

     Опиум, столь популярный в античности и почти забытый в средние века, в эпоху Ренессанса вернулся в Европу в качестве универсального лекарственносго средства. Итальянцы возродили импорт этого чудодейственного вещества с Ближнего Востока, а европейские медики начали добавлять его в лекарства против всех болезней. Немецкий врач Парацельс в первой половине XVI века изобрёл нечто, чему дал имя лауданум. Сам он утверждал, что в его настойкe, помимо опиума, содержатся белена, молотый жемчуг, янтарь, оленье сердце, рог единорога и т.д. и т.п. Само собой, лауданум был панацеей от любой хвори.

    Прошло чуть более ста лет, и Томас Сиденгам, в Англии прозваный "Шекспиром медицины", изготовил собственную тинктуру, которой дал то же название - лауданум. В лауданум Сиденгама входили опиум, сладкое вино, шафран, корица и гвоздика. В 1676 году Сиденгам написал: "Я должен поблагодарить Бога, который не мог одарить род людской лучшим средством против боли и лекарством от всевозможных недугов, чем опиум."  .

                 

            Слева: Томас Сиденгам, изобретатель лауданума, на 250 лет ставшего хитом европейской медицины. Справа: лауданум, конец XIX века


  По всей Европе доктора соcтавляли всё новые рецепты опиумных настоек и экспериментировали на собаках, пытаясь вводить им чудо-средство внутривенно. Придворный врач герцога саксонского Даниэль Людвиг открыл некое обладавшее умопомрачительными свойствами вещество и назвал его Мagisterum Opii. Что это было, неизвестно. Возможно, Людвиг на полтора века опередил свою эпоху и первым получил из опиума морфий. В 1695 году придворный врач Людовика XIV Пьер Поме издал учебник медицины, в котором рекомендовал применять опиум против боли, кашля, болезней лёгких, рвоты, кровохаркания, нарушения пищеварения, истерии и т.д.и т.п.

  В 1700 году уэльский доктор Джон Джонс открыл новую эпоху в истории наркотиков, выпустив на рынок книгу "Загадки опиума раскрыты". От всех предшествующих работ о психоактивных веществах эта отличалась тем,  что, во-первых, была написана не на латыни, а по-английски, то есть обращалась к самой широкой публике, а, во-вторых, носила откровенно рекламный характер. Она не только приписывала опиуму спасение миллионов потребителей от самых разных болезней, но и заверяла, что он избавляет от печали, страха, паники, раздражительности и нетерпеливости, помогает трудиться и решать ежедневные проблемы. Отдельно и подробно говорилось о том, что опиум усиливает сексуальную потенцию и способствует увеличению длины пениса у мужчин и размера груди у женщин.

  Однако время формирования на Западе наркотической субкультуры ещё не настало. В целом считалось, что употребеление наркотиков - атрибут Востока. Известия европейских путешественников XVI-XVII веков полны сообщений о турках, которые дня не могут прожить без опиума, и персах, готовых всё отдать ради гашиша. Испанский врач Кристобаль Акоста описывает пленных арабов, на одном корабле с которыми ему довелось возвращаться в Европу из Азии. В райoне мыса Доброй Надежды пленные признались, что у них заканчивается опиум, без которого они не протянут и двух дней. Акоста пишет, что сумел пересадить мусульман с опиума на вино и довезти их до Испании живыми  (более объективные путешественники XVIII века обнаружили, что сведения их предшественников о наркотизации Востока несколько преувеличены).

  В 1557 году португальцы построили факторию в Макао. Некоторое время спустя они начали возить туда индийский опиум из своей колонии в Гоа. В то время опиум ещё употреблялся в основном перорально и обычно служил медицинским целям. Но в начале XVII века голландцы создали базу на острове Ява. Вскоре на Яве появился новый обычай - опиум стали курить. Сугубо рекреационно. С Явы эта привычка распространилась на Формозу (Тайвань), которую тоже на некоторое время удалось захватить голландцам. С Формозы она перешла на материковые китайские провинции. Перед европейцами открывался крупнейший мировой рынок. В 1700 году опиум уже поставляли в Китай португальцы, голландцы и англичане.




     Иоганн Себастьян Бах, Кофейная кантата (BWV 211). Исполняет Суми Йo. Произведение написано Бахом в 1734 году по заказу лейпцигского кофейного дома Циммермана. В Германии распространение кофе натолкнулось на противодействие ретроградов (в первую очередь из числа любителей пива) и напиток нуждался в качественной рекламе.
                                                                                                                        

                                                             (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)

    P.S. За годы ведения ЖЖ я понял вот что: чрезмерная увлечённость одной темой вредит автору. Лучше переключать внимание на разные объекты. В последнее время, помимо наркотиков, меня занимает исторический неуспех фашизма. Поэтому я решил параллельно с "Risky business" написать трилогию, посвящённую судьбам фашистов и их соперников в ХХ веке. Однако этот цикл я пишу не для "Богемских манускриптов", а для "Спутника и Погрома". На прошлой неделе там была опубликована первая часть, называющаяся Чехи: Легион и Мафия. Она расскaзывaет о Радоле Гайде и Томаше Масарике, об Эммануэле Моравце и Эдварде Бенеше. И о том, что супротив интеллигента в чеховском пенсне фашист - всё равно что плотник супротив столяра. Далее у меня в планах заметки "Патриоты и коллаборанты" (о французах) и "Диктатор и Фаланга" (об испанцах). Следите за рекламой.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив