Свой среди чужих, чужой среди своих (1974, реж. Н. Михалков)

drugoe_kino — 27.11.2013 Теги: Михалков "Лучший советский вестерн" - так окрестили этот фильм в народе. Мы смотрели его несчётное количество раз, возможно чаще, чем все остальные фильмы Михалкова вместе взятые. Переживали за героев, зная, что в конечном счёте "свои" победят. Прошло время, определение "своих" размылось, но фильм по-прежнему цепляет невидимые струны души. Чем же так близки нам герои фильма? Своей интерпретацией мы начинаем в сообществе рубрику "О природе русской души".


"А МНЕ ЕЩЁ ПРАВДУ УЗНАТЬ НАДО"

Дебют Михалкова в полнометражном кино стал любимой народом классикой. Сложился шедевр, который и спустя 40 лет смотрится современным: лиричная, запоминающаяся музыка, динамичный, резкий монтаж, не уступающий «Бойцовскому клубу», метафоричность, приключенческий дух вестерна, детективная история со «шпионом». Но самое главное это то, какими раскрываются персонажи. В этом смысле фильм Михалкова является продолжением классической традиции русской литературы, к которой сам автор весьма неравнодушен (недаром среди его следующих фильмов будут картины по мотивам книг Чехова и Гончарова).

«Меня сейчас расстреляют, а мне еще правду узнать надо» - говорит главный герой Егор Шилов (Богатырев). Он спокойно относится к смерти, главное для него – найти правду о том, кто совершил преступление. И отправляется в опасный поход не столько за золотом, сколько за правдой. И вместо того, чтобы пристрелить белого ротмистра, тащит его на себе как «языка», чтобы тот открыл правду о кроте среди своих. Шилов знает, что ему грозит расстрел, но правда для него важнее жизни. Так Шилов продолжает традицию героя-правдоискателя.

В нее же через 25 лет встроится Данила Багров со своим коронным «В чём сила, брат? Думаешь в деньгах? А я думаю - сила в правде» - и тут же обретет всенародную популярность.


"А ДАЖЕ БОГ ВЕЛЕЛ ДЕЛИТЬСЯ"

Так отвечает Егор Шилов на вопрос-отчаянье ротмистра Лемке. Важный мотив жизни Шилова – вера в равенство, братство, социальную справедливость. Эта тема задается в самом начале фильма песней, где звучат слова про грядущий счастливый мир, который придет для всех людей. Тут же неизвестный всадник выкрикивает знамённые слова «Победа! Равенство! Братство!» Это идеал, которым живут Шилов и его друзья-соратники. Таково свойство русского человека, от Манилова и Обломова до героев Достоевского: реальность им всегда недостаточна, излишне шероховата, она всегда не соответствует воображению, неподвластна, а потому не интересна. Этим персонажам нужно верить в идеал, искать идеала. Но реальность с идеалом плохо согласуется, разрушает его.

С этого контраста начинается фильм: черно-белые пасторальные воспоминания, взлет, радость, песня – и в следующем кадре цветная, здешняя, но унылая реальность, убогая комната, мухи, ползущие по стеклу, бухгалтерия и контрреволюция. Реальность для героев мелочно-раздражительна, броско негармонична, мучительна. «Не могу я на этой должности», - говорит Кунгуров. А как загораются глаза у Забелина, когда представляется случай помахать шашкой! Идеал «братства» в реальности оборачивается убийством родного брата Шилова во имя некровного братства, а дружба пятерых героев по ходу фильма не раз омрачается подозрениями. Образ недосягаемости идеала – девушка из воспоминаний, которая никогда не появится в будущем.

Среди персонажей выделяется Сарычев (Солоницын), который представлен сверхчеловеком, прогрессором: на работу не жалуется, берет на себя ответственность, выдержан, без истерик, но и гуманист большой, всегда жив и отзывчив. Ключевые образы для его понимания: часы, которые он несколько раз запускает (революция как слом, ускорение времени, а он хранитель революционного времени), портрет Ленина (он поддерживает всех вокруг, а коммунистическая идея поддерживает его душевные силы). Он не по-русски деятелен и сконцентрирован. Без него у окружения опустятся руки, несущие знамя коммунистического будущего. В финале, покинув длинную черную машину, он воссоединяется в мужском братстве с младшими по званию. Наглядное назидание коммунистам 70-х - быть ближе к народу.


В ЧУЖОМ ПИРУ ПОХМЕЛЬЕ

Само название ленты – это намек на неразрешимый конфликт по разделению людей на «своих» и «чужих». Есть «красный» Шилов с его общинными ценностями равенства, но есть и «белый» Лемке (Кайдановский) и нейтральный Есаул (Михалков) с их ценностями свободы. Красная, уравнительная революция им «в чужом пиру похмелье». Они предприимчивы, ценят честь и достоинство, но равенство и правда для них не принципиальны. Их сверхценность – это свобода, та самая, которая выпадает из триады «свобода-равенство-братство» в начале фильма, заменяясь «победой». Это важный пласт фильма, поэтому их играют не второстепенные злодеи, поэтому у них много экранного времени и раскрываются не только их козни, но и психология и своё обаяние.

Дворянин Лемке, казак Есаул, кавказские разбойники – вот вся та другая, необщинная, индивидуалистская Россия, которую уничтожает красный Шилов. Наш герой искренне не видит их правды, их жизненная ценность для него по-честному незначима. И потому они непонятны, а значит - классовые враги. Они выдавливаются на периферию, вовне общинной России, уничтожаются. За правду и равенство Шилов жертвует не только собой, но и всеми, до кого способен дотянуться. Конечно, и противоположная сторона едва ли щадила противников. Кто не такой – тот не прав.


РАВНЫЙ СРЕДИ РАВНЫХ

Ревностная жестокость, нетерпимость - оборотная сторона мессианства национального характера. Оттого так тесно и чуждо многим людям в самой большой в мире стране. И далее тема отчуждаемых людей у Михалкова будет расти и развиваться. Ведь, снимая свой фильм в 1974, режиссёр знал, что его героев-романтиков-фанатиков расстреляют в 1937. Про то и снял «Утомлённых солнцем».

Фильм очень совпал со своим временем. Сейчас кино про чекистов едва ли станет народным. В оттепель, когда оказалось, что Сталин был злодеем, возникло поколение шестидесятников. Стругацкие, Высоцкий, Окуджава – большинство интеллигенции действительно романтизировало гражданскую войну, верило в коммунизм, в то, что истинные заветы Ленина извратил Сталин и просто надо вернуться назад к девственным ленинским временам. Верили зрители, верили творцы фильма.


"ДА-А! ХОРО-О-ОШАЯ У НАС КОМПАНИЯ!"

Хорошая компания внезапно собралась не только в лагере есаула Брылова, но и на съемочной площадке у тогдашнего молодого выпускника ВГИКА режиссёра Михалкова. Практически все актёры в фильме (кроме Солоницына) никому ещё не известны и, практически, всех их ждёт всесоюзная популярность. Богатырёв, Шакуров, Пороховщиков, Кайдановский, Райкин... Снявший на тот момент всего несколько фильмов оператор Павел Лебешев. Сценарий к лучшему советскому вестерну, или как это модно сейчас говорить "истерну", написал Эдуард Володарский, а музыку, не уступающую по пронзительности вестерн-хитам итальянца Эннио Марриконе и создавшую атмосферу фильма, Эдуард Артемьев. И пусть фильм был снят частично на черно-белую пленку "от бедности", и пусть далеко не сразу был признан и оценен зрителем, пусть отношение к автору фильма сейчас уже не столь однозначное, тем не менее, "Свой среди чужих, чужой среди своих" - безусловно знаковая картина, как для 70-х, так и для всего отечественного кинематографа. И, похоже, отнюдь не потерявшая актуальность.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив